Умело сталкивая лбами в течение двух веков северные государства, англичане имели стабильные политические дивиденды, в виде обильного кровопускания двум опаснейшим противникам британских интересов в этом уголке мира.
Представители династии Ваза и их наследники шведского престола всегда прислушивались к вкрадчивому голосу коварного Альбиона, послушно направляя свои могучие полки на земли восточного соседа. Так было прежде, но с вступлением на шведский престол маршала Жана Батиста Бернадота, положение резко изменилось.
Коренной француз, ставший шведским королем Карлом XIV Юхансоном, совершенно не собирался быть простой марионеткой в чьих-то руках. Ради интересов своего государства, он смело пошел против интересов императора Наполеона и заключил военный союз с Россией. Великий император был очень разгневан столь черной неблагодарностью бывшего конюха, но время показало верность расчетов нового правителя Стокгольма. Проповедуя мир, а не войну между двумя странами, маршал благополучно дожил до старости и без всяких проблем передал престол своему наследнику кронпринцу Оскару.
Хорошо знавший шведский язык, в отличие от своего отца, король Оскар пользовался большой популярностью у всех подданных своего королевства, как у шведов, так и у норвежцев, и этим очень дорожил. Продолжая политику нейтралитета своего предшественника, король не горел желанием идти в фарватере политики Лондона и с помощью крови шведских солдат отстаивать вечные как мир британские интересы.
Получив от лорда Пальмерстона и Луи Наполеона приглашение присоединиться к антирусской коалиции таких великих европейских государств как Англии и Франции, потомок маршала Бернадота долго размышлял о той выгоде, которую принесет его стране столь важный и ответственный шаг. Прожив более сорока лет в мире и согласии с российской империей, шведы порядком отвыкли воевать, и их король должен был иметь в своем распоряжении довольно сильные аргументы, которые бы смогли объяснить его подданным причину начала новой войны с восточным соседом.
Не будучи ярым сторонником дружбы с русскими, шведский король при каждой встрече с сэром Питтом, подобно завзятому лавочнику, яростно и упорно торговался, стремясь получить за кровь своих солдат нечто более существенное, чем просто английскую благосклонность.
Возможность возвращение Финляндии под скипетр шведской державы, нисколько не будоражило прагматичную душу короля Оскара, для которого сохранение крепкого единства между шведскими и норвежскими народами являлось первоочередной задачей. Несмотря на всяческие реверансы и выказывания различных знаков внимания в сторону норвежской стороны, молодой король отчетливо видел стремление своих норвежских подданных к полному отмежеванию от Стокгольма и провозглашения независимости. Сейчас контуры возможного раскола ещё только- только просматривались, но Оскар очень опасался, что война с Россией может стать тем катализатором, который сможет расколоть его державу на две части . Такие примеры в мировой истории имелись.
Поэтому, степенно поглаживая свои черные как смоль усы и бородку а-ля эспаньолка, внимательно слушая щедрые посулы собеседника, шведский монарх все больше и больше приходил к мнению, что погнавшись за Финляндией, он рискует потерять Норвегию. Сейчас, для Швеции было куда выгоднее получить различные преференции в торговых отношениях с Англией, а так же получение от лондонского Сити дешевых кредитов с обязательной отсрочкой выплат на десять лет. Это была вполне приемлемая цена за вступление Швеции в антирусскую коалицию . Но, привыкшие за двести лет к беспрекословному повиновению шведов воле Лондона, британские дипломаты продолжали упорно давить на упрямого короля, шаблонно твердя о возможности возвращения финских земель под руку Бернадотов.
Все это уже Оскару порядком надоело. Высокое положение посланца британской королевы не позволяло отказать ему в очередной аудиенции, и стокгольмскому владыке приходилось вновь лавировать под мощным напором англичанина. Самому сэру Питту тоже до чертиков надоело наносить очередные визиты несговорчивому монарху, но лорд Пальмерстон в каждом своем послании настойчиво требовал от посла скорейшего результата.
На этот раз шведский король принял дорогого гостя в своем малом кабинете, где его величество в основном читал или проводил доверительные беседы с глазу на глаз. Подобный выбор приема согласно дворцовому протоколу значительно принижал статус разговора с монархом, переводя его из ранга официального разговора в дружескую беседу.
Как логическое продолжение выбора формы приема являлась и то количество блюд, которое полагалось гостю. Вместо разносольного стола с устрицами, печеночными паштетами и чудно запеченными перепелами, достойных посланника британской королевы, сэру Питту был предложен лишь бокал токайского вина и небольшая вазочка с рассыпчатым печеньем и сухим бисквитом.
Назначая сегодняшний приём в малом кабинете, король Оскар хотел хоть немного снизить силу давления со стороны дорогого гостя и одновременно продемонстрировать, как скудна шведская казна, остро нуждающаяся в финансовой помощи со стороны.
Подобная скаредность была крайне унизительна для посла британской короны, но, выполняя повеление своей королевы, он все же сел напротив шведского монарха в массивное резное кресло.
- Как здоровье моей царственной сестры королевы Виктории? - начал светскую беседу Оскар, с тайным наслаждением наблюдая, как англичанин старательно мостит свое тело на жестком сидении кресла. Предложенное королем кресло доставляло заметное неудобство для британского посла, но высокий этикет заставлял его терпеть.
- Благодарю вас за внимание к здоровью нашей королеве. Ее величество прекрасно себя чувствует, чего и вам желает от всей души, - произнес дежурную фразу англичанин, наконец-то нашедший нужное сочетание своего толстого тела и шведского "пыточного кресла", как он мысленно назвал свое сидение.
- Как дела у господина премьер-министра? - попытался продолжить беседу король, однако мистер Питт уже бросился в атаку.
- Лорд Пальмерстон недавно представил к высоким наградам союзных адмиралов, чьи корабли превратили в руины русскую крепость Свеаборг, и королева полностью поддержала его решение. Самая лучшая после Кронштадта морская крепость русских огнем нашего флота полностью стерта с лица земли. Согласно рапортам адмиралов, ядра наших линейных кораблей не оставили ни одного целого двора в Свеаборге.- Все обращено в прах и пепел! - пафосно произнес сэр Питт, но ни одна черточка на лице шведского венценосца не дрогнула от этих слов. Король Оскар учтиво слушал гостя.
- Пока наши корабли беспрепятственно расстреливали Свеаборг, русский флот трусливо дрожал от страха в Кронштадте и не смел высунуть своего носа из гавани, боясь быть немедленно потопленным огнем наших винтовых корветов. Против мощи наших паровых кораблей не может устоять ни одно государство Европы! - продолжал хвалиться британец, стараясь выжать из набега союзной эскадры на Свеаборг максимальную пользу и нагнать как можно больше страха на своего собеседника.
Оскар вежливо покивал головой, выражая сэру Питту своё полное согласие мощью союзного флота, но едва тот успокоился, король сделал паузу, а затем вкрадчиво произнес.
- Однако русские газеты сообщают лишь о частичном разрушении Свеаборга и минимальных жертвах среди гарнизона и мирных жителей.
- Ложь! Наглая ложь, ваше величество. Этим лживым азиатам нельзя верить ни на грамм. Ни один город Европы не способен устоять под натиском нашей великой армады! - хвастливо заверил Оскара британец, истово веря в произнесенные слова.
- Но об этом же пишут датские и немецкие газеты, - продолжал гнуть своё Оскар.
- Они, вне всякого сомнения, куплены на корню императором Николаем. Русские стремятся сделать хорошую мину при своем плачевном положении, ваше величество, и потому сознательно принижать степень своего ущерба от нашего флота.
- Кроме этого, газетчики пишут об имеющихся потерях среди кораблей, напавшей на Свеаборг эскадры. Минимум четыре судна, - не унимался швед.
- Клевета! Самая низкая и подлая клевета, которую только можно измыслить! Все корабли флота Её величества вернулись целыми и невредимыми. Надеюсь, что вы верите моему слову, ваше величество?! - запальчиво спросил Питт, глядя на своего собеседника задиристым петухом.
- Я, конечно, полностью вам верю, сэр Питт - с достоинством произнес король - но вот мои депутаты ригсдага:
- Что, депутаты ригсдага!?
- Они так же читают газеты, и многие из них выражают сомнения.
- Неужели ваших депутатов можно так легко провести с помощью банальных газетных статей, которые, вне всякого сомнения, оплачены русским золотом.
